"Как появляется новшество?" Именно на этом вопросе концентрируется внимание
читателя с самых первых строк книги. Действительно, важно понимать, что эволюция
это последовательное изменение (хотя термин подразумевает еще некую
направленность, улучшение). Строгая научная база теории обязана включать
эмпирически подтвержденные ответы на вопрос "какие изменения?" и "как?" происходили
в истории развития живого мира.
Однако, умозрительные и преимущественно спекулятивные исследования эволюции,
доминирующие в научных и около-научных кругах, рассматривают исключительно
естественный отбор как единственного полномочного обладателя прав на
видообразование. Интересно, что при таком подходе необходимым является объяснение
того, отчего вообще животные и растения имеют тенденцию изменяться. Такую тенденцию
приходится принимать как данность. Увеличение приспособленности к условиям среды
также не может быть ответом, так как при этом остается непонятным, почему остаются
более примитивные виды и одновременно виды прародители каждого конкретного
улучшенного вида. Если же отвечать, что прародители остаются в старой экологической
нише, а новый вид приобретает и новую нишу, то тогда снова ответа на вопрос нет:
откуда тенденция развиваться?
В такой ситуации любое исследование (иногда весьма далекое от предмета в целом),
любая находка начинают укладываться в общепринятую модель, тогда как сама модель не
имеет эмпирической базы и критически не рассматривается. В нее просто верят. Эта
книга -- как раз обратный подход: чрезвычайно обширный эмпирический материал,
достаточно накопившись, начинает обобщаться в виде модели-теории, как можно шире
охватывающей данные. Таким образом, автор идет по пути истинной естественно-научной
дисциплины, с которой, ко всему прочему, становится тяжелее спорить.
"Новшество, не отбор, главная отправная точка эволюционной изменчивости. Без
изменения и новшества, отбор не может осуществляться."
Отбор — это сугубо внешняя характеристика. Каждый знает, что среда влияет на все
в этом мире, тем более когда речь идет о пластичной живой материи. Каждый может
заметить это в себе: "с волками жить - по-волчьи выть", "каждый кулик свое болото
хвалит" и т.д. С другой стороны, как происходит это формирование средой зависит еще
и от внутренних свойств живой материи, ее податливости внешним воздействиям, ее
способности наследовать изменчивость. Именно эти внутренние свойства являлись до
сих пор главным источником спекуляций. Свойствам этим приписывалась случайная
природа, которая якобы подтверждалась редкими случаями исследований, где
случайность имела место быть (хотя любая случайность может быть просто недостатком
знания). Так, к примеру, ДНК и ошибки ее репликации, открытые лишь во второй
половине 20 века, усилили дух случайности и ее последствий для формирования новых
функций, органов и видов. Однако, огромный накопленный опыт в генетике,
молекулярной биологии нашего века начинает свидетельствовать в пользу обратного:
нацеленное активное изменение материала наследственности самой клеткой есть факт,
с которым нужно смириться и который требует пересмотра нашей интерпретационной
модели.
Ч. Дарвин писал в "Происхождении видов..." (Глава 6): "Если бы могло быть
продемонстрировано, что какой-либо сложный орган, существовавший или существующий,
не мог быть сформирован многочисленными, последовательными, мелкими изменениями,
моя теория бы абсолютно расстроилась. Но я не могу найти ни одного подобного
случая."
Возможно ли вообще показать такое? Конечно, сначала необходимо определиться с тем,
что такое "многочисленные" (насколько много) и "мелкие" (насколько мелко) в каждом
отдельном случае "сложного органа", чтобы ответить на этот вопрос. Важным является,
однако, то, что сам вопрос, спровоцированный Дарвином, не есть очередная софистская
уловка, на которую заранее нельзя ответить ни положительно, ни отрицательно. Этот
вопрос может найти положительный ответ, по крайней мере, если кому-то удастся
показать несколько серьезных модификаций, приводящих к сложному органу и не
требующих миллионов лет. Этого было бы достаточно самому Ч. Дарвину, который не
играл в философские игры и показал этим (научную) скромность своего вклада.
Нам приходится признавать вместе с автором, что в обществе, как в научном, так и в
около-научном, случайная и беспорядочная природа наследственности является
доминирующей парадигмой.
Рьяная защита случайной природы наследственности в кругу биологов кажется, как
минимум, странной в свете многочисленных эмпирических данных, указывающих на то,
что мутационный процесс связан с высоко организованной активностью клетки по
направленному изменению материала наследственности. Активное изменение
последовательности ДНК имеет свои механизмы и закономерности, с которыми нельзя не
считаться. Наука так сильно сплелась с жизнью, что обычному ученому стало тяжело
разделить, где есть научный факт, а где -- научно-обоснованная идеология, с
присущими ей спекулятивными выводами.
Современная "научная" мысль развилась настолько, что привела к неприемлемому
догматизму (!) в научных кругах: любая попытка объяснить наследственность
неслучайными факторами рассматривается как "ересь" (некоторым авторам доводилось
видеть случаи, когда редактор научного журнала отвечал именно таким словом на
подобные утверждения). "Но способность изменяться есть сама по себе адаптация (к
среде)." Если организм получает возможность более эффективно изменяться в ответ на
меняющиеся условия среды, он получает неоспоримое преимущество перед другими, и это
также может быть объектом естественного отбора.
"Способность живых организмов изменять свою собственную наследственность не
подвергается сомнению. Наши нынешние представления об эволюции обязаны учитывать
это фундаментальное свойство жизни."
Еще до открытия ДНК и бума генетической инженерии и генетики, связанного с этим
открытием, активно приобретаемая наследственность получила признание в цитогенетике
(в особенности, через работы Барбары МкКлинток) в 1930-1960 гг. Эра ДНК только
подтвердила те ранние исследования и показала универсальную природу явления,
распространяющегося на все виды и формы живых организмов. "Естественная
генетическая инженерия" ответственна за изменение и формирование молекул ДНК.
Так мы встречаем первое упоминание термина "естественная генетическая
инженерия". Как и искусственная, осуществляемая с помощью человека, генетическая
инженерия, естественный ее аналог — явление, объединяющее всю возможную
деятельность живых организмов по активному манипулированию и изменению собственного
материала наследственности. Удивительно, но это свойство, неотъемлемо присутствующее
во всех живых организмах, тяжело воспринимается в официальных кругах научного
сообщества. Даже сегодня это является неприемлемой ересью, когда преподносится
биологам.
Комментариев нет :
Отправить комментарий